Недавно ко мне на сеанс пришла симпатичная девушка по имени Валерия (имя изменено). У нее было тяжелое эмоциональное состояние — апатия, депрессия, чувство собственной ненужности. Она пришла с запросом по созданию семьи, поскольку были проблемы в личной жизни.
«Чувство ненужности мне внушила мама. У меня, когда сестра заболела, жизнь вообще перевернулась. Меня «отодвинули». У нас были с мамой скандалы. Я хотела из дома уйти. Я даже сумку собрала. Меня папа обратно домой за шиворот затащил.
Все потому, что я сестре спуску не давала. Мне надоело под неё прогибаться. Мама мне всегда говорила : «Да, ты не болеешь, ты здоровая!».
Это нормально вообще? Я ей даже сказала: «Зачем ты меня родила, если так относишься?» А она: «Вот когда у тебя будут свои дети, пусть они также тебе скажут».
У меня было ощущение, что меня вообще не хотели. Я не понимаю, зачем рожать, если не хочешь? Останься с одним ребёнком, и все. С детства ощущала, что меня будто из детдома взяли. Нашли ребёнка похожего. Ну, это же не нормальные мысли, согласитесь.
С парнем своим когда рассталась, мама меня первым делом спросила: «Чего, залетела?» Не то, чтобы узнать, что случилось. Хотя мне тогда уже 21 год был, и я думала, что она меня поддержит.
Я конечно благодарна ей, что она нас хорошо воспитала. Правильные ценности вложила. Она очень мудрой женщиной была. Я помню перед смертью, дня за три, сидя на кушетке в реанимации, она извинилась за то, что обижала. Но не за то, что не долюбила.
Я обижена на маму. Я хочу эту обиду убрать.
Мне ее не хватает, все равно, какая бы она ни была. Она не плохая, как бы она меня не любила. У меня не было отношений «мама-дочка». И нет отношений «папа-дочка». Я, как осиновый лист, который летает по ветру туда-сюда и не найдет прибежище. И это чувство ненужности никуда не уходит».
Наблюдая череду разных событий в жизни Валерии, мне стало ясно, чтобы чувствовать себя нужной, она должна была постоянно служить другим. И при этом все её обвиняли в том, что она не помогала и не заботилась. Это говорило об одном- у нее была психологическая травма.
«Получается, что я все время только должна, должна, должна. Хотя умом понимаю, что я ничего никому не должна».
Еще у Валерии была обида на сестру:
«В детстве сестра всегда надо мною издевалась. Даже била меня иногда. Потом, когда подросла, я крепышом стала, начала отпор давать. Обида теперь сидит. Когда ее семья звонит, я дергаюсь».
Психологи говорят, что чувство обиды может нанести вред не только психологическому здоровью человека, но и физическому состоянию. Обида разрушает человека изнутри, постепенно.
Я дал Валерии время выговориться, пережить эмоции. Затем мы перешли к работе, определившись с запросом. Он стал звучать так: «Хочу убрать обиду на маму».
Я погрузил Валерию в транс, и мы отправились на поиски первой ситуации, после которой появилась обида на маму. После перехода Валерия увидела:
Мне 8-9 лет. Мама говорит мне: «Не жалуйся. Решай проблемы на месте».
Мы проверили, первая ли эта ситуация. Проверка показала, что до этого обиды не было, и при этом чувство обиды было унаследовано от предка.
Мы «нырнули» в жизнь первого предка, у которого возникла обида на маму:
«Вижу бабушку. Она зла на мою маму».
Сначала Валерия видела это со стороны. Я попросил ее, чтобы она вошла в тело мамы. После этого Валерия почувствовала обиду мамы.
«Бабушка не дала ей выйти замуж за любимого человека. Мама так и не простила ее».
Мы проработали эту психологическую травму. Далее Валерия перестала видеть прошлое, у неё образовалось белое пятно. Такое бывает — психика начинает скрывать что-то, что может причинить боль. С помощью специальной техники мы убрали ограничения и продолжили.
Мы вернулись в жизнь Валерии, где мама сказала ей «не жалуйся». Я спросил, видит ли она что-то.
Валерия ответила:
«Зачем я это сказала? Зачем прибежала? Не поняла просто, зачем сказала. Обиды как-будто нет. Я люблю ее».
Но осталось чувство, что работа не закончена. Я уточнил у Валерии, глубоко ли она простила маму? Она ответила, что не простила.
«Я подумала над словами мамы. Она сказала мне, чтобы я не жаловалась. Она учила меня быть стойкой. Не быть плаксой. Стать жестче, непробиваемой или что-то вроде того».
Я попросил ее спросить себя, хочет ли она простить маму. К своему удивлению, Валерия поняла, что не хочет прощать. Мы это проработали, и это помогло. Ушло чувство ненужности. Пришла легкость. Но тем не менее Валерия чувствовала, что не простила маму до конца. И мы снова переместились в ситуацию, где появилась обида.
«Мне 15 лет. Она меня отодвинула. Меня как будто нет. Сестра заболела, и всё».
Мы очистили подсознание от этой обиды. После у Валерии проявились новые ресурсы — спокойствие, «я — есть», «мне всё равно». Но обида до конца не уходила. Мы продолжили искать источник обиды.
Проверив ещё несколько ситуаций и проработав их, прощение не приходило. На этом мы закончили сеанс, так как Валерия эмоционально очень устала. Была проведена огромная работа — мы проработали много травм и обрели новые ресурсы. Мы решили продолжить через два месяца.
Снова встретившись, Валерия сказала, что чувствует, как будто осталось совсем чуть-чуть до завершения. После последней регрессии ей стало намного легче, но вот немножко что-то осталось. Мы решили переместиться и посмотреть на эти прошлые жизни. Скорее всего травма была унаследована от предков. Мы погрузились в транс, и Валерия увидела:
«Мне кажется, что я мальчик. Не русский. Как будто я в Америке. Я одета, как ковбой — коричневые брюки и жилетка. Что-то мне мама не дала. Я не обиделся, а удивился «как так»- возникло непринятие».
Проверка показала, что это была не та ситуация. Мы переместились в другое воплощение.
«Уже как будто Россия. 19 век. Я молодая 16-летняя девушка. Прямо ясно так вижу. Голубое платье в пол с белой оконтовкой. Форма одежды была такая. Я не бедная, но и не богатая. Из дворянской семьи.
Мне мама не разрешила выйти замуж. Сказала, что он мне не пара. У меня осталась обида. Потом слезы. Я его любила. До этого все было хорошо, и обиды не было.
Он был солдатом. Ушел на войну и уже не вернулся. Когда мама сказала- «он тебе не пара», моя первая реакция — «мама лучше знает». Такое было у дворянок воспитание. А моя реакция — «если не он, то никто».
Применив специальную технику, мы убрали эту психологическую травму. И когда снова взглянули на чувства девушки, то увидели, что обида ушла. Но девушка так и не вышла замуж, сдержав обещание маме. В этой работе у Валерии проявились новые ресурсы — легкость, свобода, радость и уверенность.
Затем мы вернулись в Америку к мальчику-ковбою. Реакция на ситуацию была нормальной. Потом мы вернулись в жизнь Валерии. Она почувствовала, что обида на маму сошла на нет. Я спросил, что она хотела бы сказать матери, если бы она была сейчас жива:
«Спасибо за все. За любовь. За доброту. За мудрые советы. Прости меня за мои выходки, за мой язык».
Я попросил ее сказать такие слова: «Я принимаю тебя и отпускаю тебя».
Непоследок, перед выходом из транса, мы убедились, что все хорошо. Обида ушла.
Валерия оставила свой отзыв о проделанной работе:
